Америка, Америка…

Король черной Америки

Он вездесущ. Фигаро тут, Фигаро там, Фигаро, Фигаро, Фигаро… Стоит где-нибудь белому застрелить негра, как этот человек, словно черт из табакерки, тут как тут – он утешает семью покойного, он организует марши и митинги протеста, он (независимо от обстоятельств) требует сурово наказать «убийцу-расиста», он выступает с зажигательными речами, ниспровергая «расистскую Америку» и дирижируя толпой, которая вслед за ним послушно скандирует его знаменитый лозунг «Нет правосудия – нет мира!». Он первым гневно обрушивается на оправдательные вердикты, объявляя их узаконенным судом Линча. Он с утра до ночи маячит на телевидении, крикливо обличая очередное «преступление белой Америки».

Он неустанно колесит по стране, направо и налево давая интервью. Он консультировал президента Обаму по вопросам расовых отношений, фактически выступая в роли его главного советника. Руководители громадных многомиллиардных корпораций трясутся от ужаса при одном упоминании его имени. Он – ментор своего приятеля и единомышленника, коммунистического мэра Нью-Йорка Билла Де Блазио и, фактически, вертит им как марионеткой.

И повсюду он настойчиво проводит одну и ту же центральную мысль: Америка – глубоко расистская страна; все разговоры об улучшении межрасовых отношений – фикция; полиция, подстрекаемая белым обществом, ведет открытую охоту на ни в чем не повинную черную молодежь; разгул расизма в сегодняшней Америке превышает все мыслимые пределы, за ней нужен глаз да глаз, и он готов жертвовать своим временем и энергией ради этой благородной (и, добавим, высокооплачиваемой) миссии.

Его имя – Ал Шарптон. Точнее, «преподобный» Ал Шарптон, потому что он, оказывается, пастор. Такой же ревностный служитель Господа Бога, как «преподобный» Джесси Джексон – первопроходец на ниве расового шантажа, первый, кто смекнул, что ловкий и не отягощенный моральными тормозами человек может неплохо заработать, раздувая пламя расизма. В 1988 году, когда Джексон неожиданно выставил свою кандидатуру на пост президента США, другой видный деятель «движения за гражданские права» – мэр Вашингтона Марион Бэрри проницательно заметил: «Джесси баллотируется не в президенты США, а в короли черной Америки».

Упрочив таким образом свою репутацию первого среди равных, Джексон с удвоенной энергией принялся потрошить частный сектор, обвиняя компании в расовой дискриминации, а затем милостиво выдавая им расовые индульгенции за соответствующую мзду. Вот его-то и взял за образец Ал Шарптон. Вплоть до того, что в 2004 году он тоже баллотировался в президенты США. Когда в начале его карьеры Шарптона спросили, какова его цель в жизни, он честно и откровенно признал: «Я хочу иметь все, что имеет Джесси».

И он достиг своей цели. Более того, карабкаясь к вершине, он, в конце концов, столкнул с нее своего кумира и предтечу, и ныне «преподобный Ал», как его называют, стал подлинным «королем черной Америки». Шарптон командует миллионами голосов черных избирателей, он, вероятно, единственный, кто может сегодня в любой момент вывести на улицу 50 000 чернокожих демонстрантов, послушно протестующих против тех, на кого им укажет их вождь. К нему трепетно прислушиваются законодатели и капитаны индустрии, для которых он и есть голос «меньшинств». Поэтому имеет смысл присмотреться к этому человеку, который самовластно наделил себя полномочиями формально несуществующего, но фактически всемогущего министра расового шантажа.

* * *

Уроженец Бруклина Альфред Чарльз Шарптон 1954 года рождения с юных лет открыл в себе талант демагога. Наделенный от природы луженой глоткой и языком без костей, он в 4 года произнес свою первую проповедь, а в 10 лет объявил себя рукоположенным пастором. Казалось, он пойдет по духовной части и вольется в элиту общины, которая в Новом Свете воссоздала традиционную структуру африканского общества, лишь заменив духовенством касту племенных вождей. Однако юное дарование остановилось на полпути: проучившись два года в Бруклинском колледже, Ал бросил учебу, и никакого дополнительного образования, ни светского, ни духовного, так и не получил. Что не помешало ему наделить себя титулом «преподобного».

В юные годы он крутился на улицах черных кварталов Бруклина и заодно подрабатывал платным осведомителем ФБР. Ему удалось втереться в доверие к знаменитому «отцу музыки в стиле соул» Джеймсу Брауну и войти в его постоянную свиту. Но амбициозный молодой человек не желал удовлетвориться ролью прилипалы при знаменитости, он верил в свою звезду и только и ждал подходящего случая, чтобы выйти на большую сцену. И каждый раз, когда ему подворачивалась возможность заявить о себе, он ее не упускал. Упомянем только о трех эпизодах из красочной биографии бруклинского вундеркинда, которые заложили фундамент его карьеры.

Этапы большого пути: Тавана Броули

В ноябре 1987 года 15-летняя Тавана Броули исчезла из своего дома в поселении Ваппингер-Фолс, штат Нью-Йорк. Ее нашли спустя четыре дня завернутой в мешок из-под мусора, в обгоревших лохмотьях, вымазанной собачьими экскрементами и исписанной расистскими надписями, сделанными древесным углем. Она рассказала, что шестеро белых мужчин похитили ее, утащили в лес и изнасиловали, а затем еще и подвергли ее жестоким издевательствам. Следствие быстро установило, что все ее показания – ложь, и что весь нелепо-замысловатый инцидент был придуман и подстроен ею, чтобы избежать наказания за распутство со стороны жестокого отчима. Однако к тому времени дело приобрело громадный общественный резонанс, и черная общественность, подстрекаемая расовыми демагогами, поднялась на защиту «жертвы».

Среди пламенных трибунов выделялся своей ретивостью дотоле никому неизвестный «пастор» Ал Шарптон, мгновенно смекнувший, как повернуть дело себе на пользу. Выскочив к огням рампы, он объявил под гром аплодисментов единоплеменников, что вся властная вертикаль штата Нью-Йорк, вплоть до губернатора, из расовой солидарности покрывает белых насильников. Главной мишенью для нападок он избрал Стивена Пагонеса – помощника прокурора округа Датчес, где произошел инцидент. Шарптон обрушился на него, утверждая, что Пагонес – участник изнасилования Таваны Броули, злостный расист и вообще изверг рода человеческого.

Под тяжестью улик дело о похищении и групповом изнасиловании быстро развалилось. Спустя несколько лет Стивен Пагонес возбудил иск против Таваны и трех главных клеветников, включая Ала Шарптона. Суд присудил истцу компенсацию от всех ответчиков. Доля Шарптона составила 65 000 долларов, но он объявил, что ему нечем платить – он «гол, как сокол», настолько беден, что не в состоянии даже одеваться за свой счет и прикрывает наготу лишь благодаря щедрости друзей, которые одалживают ему костюмы «поносить». В конце концов, несколько богатых черных благодетелей скинулись и заплатили за «нищего» пастора. Шарптон вышел из воды сухим и знаменитым.

Этапы большого пути: Краун-Хайтс

Спустя четыре года настал новый звездный час «преподобного Ала». В августе 1991 года в районе Краун-Хайтс в Бруклине водитель одной из машин в кавалькаде Любавичского Ребе Менахема Шнеерсона потерял управление и задавил насмерть семилетнего черного ребенка. Шарптон тут же объявил, что мальчик погиб не в результате несчастного случая, а по той причине, что прибывшая районная «скорая помощь» действовала по законам апартеида и отказалась предоставить помощь в первую очередь пострадавшим чернокожим. Он организовал крикливые демонстрации под антисемитскими лозунгами с сожжением израильского флага.

Демонстрации быстро переросли в кровопролитные беспорядки. Итоги продолжавшихся трое суток волнений: 152 полицейских и 38 гражданских лиц получили ранения, сожжено 38 автомобилей и 7 магазинов, произошло 225 ограблений, арестованы 129 человек. Озверевшие громилы убили 29-летнего австралийского ортодоксального еврея по имени Янкель Розенбаум, приехавшего в Нью-Йорк писать диссертацию. Несколько евреев получили тяжелые увечья. Двое из подручных Шарптона получили длительные сроки тюремного заключения, но сам он избежал ответственности за подстрекательство.

Этапы большого пути: магазин Фредди

В 1995 году Шарптон организовал бойкот магазина готового платья в Гарлеме под названием Freddie’s Fashion Mart. Непосредственным поводом к бойкоту послужило выселение из того же здания магазина граммзаписи, принадлежавшего черному из Южной Африки Сихулу Шенджу. Он был выселен за неуплату по настоянию коммунальной церкви, которой принадлежало здание. Однако Шарптон объявил, что во всем виноват владелец Freddie’s Fashion Mart – еврей Фред Харари, которым, мол, двигала расовая ненависть. Шарптон организовал у магазина пикеты, призывая к бойкоту «белого чужака». Пикетчики осыпали владельца магазина расистскими оскорблениями, из которых самим мягким было «жид-жадюга».

Подстрекаемые своим лидером, демонстранты постепенно входили во все больший раж, пока, наконец, один из них не перешел от слов к делу – он ворвался в магазин, велел всем чернокожим покупателям выйти и поджег помещение. При пожаре погибли восемь сотрудников магазина, включая черного охранника, которого участники протеста презрительно именовали «предателем» и «прихлебателем белых». Нападавший покончил с собой, а Шарптон категорически отрицал какую-либо причастность к преступлению, утверждая, будто он «только на минутку заскочил к магазину, чтобы выразить солидарность с несправедливо выселенным человеком». И вновь с обагренными кровью руками вышел сухим из воды.

* * *

Красиво жить не запретишь: Шарптон – большой сибарит. Он летает только первым классом, останавливается только в самых фешенебельных отелях, питается в самых дорогих ресторанах и передвигается только в лимузинах с шофером. Не исключено даже, что теперь он одевается за свой счет. Впрочем, это, пожалуй, слишком смелое предположение. Известно, что владельцам заведений, которые почтил своим присутствием великий человек, приходится долгими месяцами докучать ему просьбами заплатить по счетам: борец за права «сирых и убогих» не любит расставаться с деньгами.

Налоги он тоже не любит платить. Документы, добытые газетой New York Times (ума не приложу, как этот оплот либерализма осмелился поднять дерзновенную руку на «легендарного борца за гражданские права»), свидетельствуют, что его задолженность по федеральным и штатным налогам превысила 4,5 миллиона долларов и продолжает расти. Его трудные отношения с налоговым ведомством выглядят особенно пикантно, если вспомнить, как безжалостно Шарптон критиковал в 2012 году кандидата Республиканской партии в президенты Митта Ромни за то, что тот платит федеральные налоги по ставке всего 15%. Для себя «преподобный Ал», как видно, установил другую ставку – нулевую.

Между тем, ему есть из чего платить. Шарптон очень богатый человек. Зарабатывает деньги он по вышеупомянутой методике Джесси Джексона: расовым шантажом. Крупнейшие корпорации платят ему огромные суммы, якобы чтобы заручиться его влиянием в черной общине, а на самом деле покупая его благосклонное молчание. Угрожая ославить их как расистские организации, Шарптон вымогает у компаний «пожертвования» в пользу основанной им «Национальной сети действия» (National Action Network, NAN), которая провозглашает своей целью «проведение в жизнь современных мероприятий по борьбе за гражданские права» и «улучшение межрасовых отношений».

К примеру, в 2003 году Шарптон обвинил американский филиал японской автомобильной компании Honda в недостаточном числе чернокожих менеджеров. «Мы не можем молчать, когда афроамериканцы тратят свои трудовые доллары на приобретение продукции компании, которая не нанимает нас, не продвигает нас и не ведет с нами дел на статистически значимом уровне», – заявил грозный пастор. Перепуганные члены руководства фирмы поспешили выразить готовность оказать финансовую поддержку организации Шарптона, и тот замолк. Следует полагать, он вник в ситуацию и заключил, что нет оснований обвинять такую чуткую компанию в расизме.

Аналогичным образом Шарптон выпотрошил целый ряд крупных компаний, включая Macy’s, General Motors и Pfizer. На торжествах по случаю своего 60-летия в октябре прошлого года Шарптон собрал около одного миллиона долларов в фонд NAN в виде пожертвований профсоюзов и ряда корпораций, в том числе AT&T и McDonald’s. В качестве побочного источника дохода Шарптон также требует вводить себя в совет директоров облюбованных им компаний, где он, пользуясь своим положением, непрерывно выдаивает из объектов своего внимания дополнительные «пожертвования».

Впрочем, Шарптон не только промышляет шантажом, но и торгует своим политическим влиянием. В 2008 году контролируемая им некоммерческая организация Education Reform Now получила 500 000 долларов от хедж-фонда Capital Play. Хотя официально щедрое пожертвование было предназначено на «борьбу за равные возможности в области образования», существуют веские основания подозревать, что фирма таким образом пыталась заручиться поддержкой Шарптона ее планов приобретения ипподрома Aqueduct Racetrack.

Подобным же образом предоставление Шарптону трибуны на телевизионном канале MSNBC, где он ведет собственную программу (размер его оклада держится в тайне, но зная, насколько высоко оплачиваются услуги такого рода, легко предположить, что речь идет о высокой шестизначной цифре), по-видимому, следует считать взяткой за поддержку сделки по слиянию двух телевизионных компаний – Time Warner Cable и Comcast. Так, во всяком случае, утверждают злые языки, а когда речь идет о Шарптоне, злым языкам, как правило, можно верить.

И, разумеется, он руководит National Action Network тоже не в порядке общественной нагрузки. В качестве президента и генерального управляющего этой организации он положил себе оклад в размере 250 000 долларов в год. Но и это далеко не исчерпывает источников дохода доброго пастора. В 2008 году он сообщил приятелю – корреспонденту газеты New York Daily News, что на одних платных выступлениях по радио и телевидению он в том году заработал три четверти миллиона.

* * *

Шарптон орудует безнаказанно. Обидеть его, отказать ему в «просьбах» значит бросить вызов влиятельному «меньшинству», с которым лучше не связываться. Обычно лидеры очень точно отражают состояние умов своих последователей, и характер любого общественно-политического движения можно с высокой степенью достоверности оценить по личным качествам его вождей. Ничто так ярко не характеризует глубину падения так называемого «движения за гражданские права», как фигура его нынешнего бесспорного лидера. Если в героическую фазу движения его возглавляла группа достойных людей во главе с фигурой действительно крупного масштаба – Мартином Лютером Кингом-младшим, то ныне его руководство выродилось в шайку попрошаек-вымогателей, бесстыдно спекулирующих на расовой вине, сознание которой они старательно внушают американскому белому обществу. И их бесспорный лидер – вопиющий демагог и проходимец Ал Шарптон, на котором пробы негде ставить – подстать возглавляемому им движению. A>Виктор Вольский (1938-2016)