Политический анализ
Сирийско-саудовская оттепель
Первый за 10 лет визит сирийской правительственной делегации в Саудовскую Аравию 27 мая может считаться одним из поворотных моментов в отношениях Сирии и аравийских монархий. Неужели Саудовская Аравия и Сирия готовятся к нормализации отношений? Ответ прост: да. Но началось всё не с них.
Военные поражения сирийских антиправительственных группировок во время военных кампаний в Алеппо, под Дамаском и в Восточной Гуте в 2014-2016 годах изменили баланс сил в сторону правительства, заставив монархии Залива — главных спонсоров боевиков — переосмыслить свои приоритеты и цели в этой войне. Восхождение террористов «Исламского государства» (не без помощи тех же монархий) и вовсе создали слишком токсичную и опасную среду на Ближнем Востоке, которая начала угрожать уже вообще всем вокруг. А дальнейший раскол в среде суннитских арабских государств Залива ещё больше ослабили их позиции в Сирии, заставив задуматься, а стоит ли того эта война и какой смысл её продолжать.
Первыми дрогнули Бахрейн и Объединённые Арабские Эмираты, которые в декабре 2018 года восстановили дипломатические отношения с Сирией. Формальной «отмашкой» стал первый за годы конфликта официальный визит в Сирию главы иностранного государства — тогдашнего президента Судана Омара аль-Башира. ОАЭ снова возобновили коммуникацию с официальным Дамаском, а с началом пандемии помогли в поставках медикаментов и лекарств. В 2019 году впервые за всю войну была открыта граница между Сирией и Иорданией, а о своей готовности нормализовать связи с Дамаском заявили в Кувейте. В 2020 году, спустя много лет, нового посла в Сирию наконец-то назначил Оман.
И вот, кажется, пришла пора Саудовской Аравии. Слухи о саудовско-сирийской оттепели ходят уже несколько лет. На практике дипломатия между ними активизировалась ещё при Трампе. В 2017 году, после того, как США свернули программы ЦРУ по финансированию и вооружению сирийских антиправительственных группировок, Саудовская Аравия начала постепенно снижать и свою долю поддержки. В январе 2020 года Эр-Рияд прекратил работу сирийского оппозиционного политического органа — Высшего переговорного совета — из-за внутренних разногласий в нём. А с октября 2019 года, после смены главы МИД, саудиты резко снизили критику Асада и официального Дамаска в своей прессе и в публичных заявлениях. В начале мая в Дамаск с негласным визитом приезжал глава Службы общей разведки Саудовской Аравии Халед аль-Хумайдан, где встречался с начальником сирийских мухабарат, генералом Али Мамлюком. И вот 27 мая на международную конференцию по туризму в Эр-Рияд с официальным визитом прибыл министр туризма Сирии Мухаммед Рами Мартини. В следующие несколько дней разные СМИ начали писать о скором открытии саудовского посольства в Дамаске.
Есть несколько причин, по которым Саудовская Аравия вдруг начала форсировать нормализацию отношений с Сирией в этом году. Во-первых, саудовское руководство банально смирилось со своим поражением в Сирии, вернее с необходимостью придумать другой способ расширить своё влияние на соседние страны. В Эр-Рияде осознают, что война в Сирии затянулась, и уже давно стала бесцельной и бесперспективной для них. Колоссальные разрушения, которые она принесла с собой в регион, не стоили затраченных усилий, а Башар Асад остаётся у власти, и сегодня его позиции сильнее, чем 10 лет назад. А значит, настало время менять тактику. Агрессивная прокси-война должна смениться на осторожную дипломатию, политический диалог с использованием финансово-экономических стимулов.
Во-вторых, вспышка конфликта в Сирии и последовавший за этим разрыв Дамаска с арабскими странами создал вакуум политического влияния, который быстро заполнили собой не-арабские государства региона, прежде всего Иран и Турция. Получилось так, что аравийские монархии, сделав ставку на антиправительственные группировки, свергнуть Асада не смогли, а получили прямо противоположный результат — усиление на Ближнем Востоке их региональных соперников, получивших огромные возможности к экспансии. Соответственно, переход к политическому урегулированию и дипломатическое возвращение в Сирию является самым логичным способом снова вернуть Дамаск в лоно арабского мира, и выбить их из про-иранского лагеря.
В-третьих, перед саудитами стоит стратегическая задача региональной стабилизации и выхода хотя бы на временные мирные договорённости с Турцией и Ираном. Де-факто поражение Эр-Рияда в Йемене, неудача в Сирии, тупик в отношениях с местными элитами в Ливане, а также ухудшающиеся связи с администрацией в США, убедили наследного принца Мухаммеда бин Сальмана взять паузу и выйти на региональные торги со своими противниками. Сирия — один из главных вопросов на повестке дня. Саудовско-сирийская нормализация по сути тесно переплетается с недавно начавшимися в Багдаде саудовско-иранскими переговорами.
В-четвёртых, это приход к власти в США администрации Джо Байдена. Его политика снова привели к росту напряжённости в отношениях с Саудовской Аравией. Санкции за убийство Джамаля Хашогджи, попытки заморозить оружейные поставки в Эр-Рияд, частая критика наследного принца, выход США из войны в Йемене и отказ предоставить саудитам дополнительные системы «Patriot» для защиты нефтяных объектов — всё это заставляет саудовских лидеров ещё больше сомневаться в готовности и желании американцев действительно защищать своих давних аравийских друзей.
В-пятых, в Саудовской Аравии и других странах Залива уже давно опасаются, как бы пост-асадовская Сирия не стала подобием Ливии, Ирака или Йемена — долгосрочной «чёрной дырой», отравляющей региональную ситуацию, магнитом для экстремистов и радикалов. Ведь по большому счёту, после «эпохи ИГ», которая отвернула мировое общественное мнение от антиправительственных группировок, Саудовской Аравии приход оголтелых вооружённых экстремистов к власти в Дамаске стал совсем невыгоден. А про-демократическая про-западная революция и подавно: она бы подала вредный пример недовольным в самих монархиях. В конце концов, не стоит забывать, что именно Саудовская Аравия и ОАЭ активно поддерживали контрреволюционные политические силы в Египте, Тунисе и Бахрейне после 2011 года. Осознание рисков, связанных со сменой власти Асада в Сирии, пришло уже в 2015 году, когда Эмираты публично заявили о поддержке российского военного вмешательства вразрез с позицией остальных государств Залива.
В-шестых, саудовцы очень хотят выстроить нормальные отношения с Вашингтоном, несмотря на проблемы с Байденом. Они знают о стратегических планах США создать некий проамериканский альянс на Ближнем Востоке, передав ему часть своих полицейских функций. Потому Эр-Рияд имеет амбиции показать себя способным переговорщиком, лучшим, чем Эмираты и Катар, которые конкурируют с саудитами за внимание Вашингтона.
В-седьмых, Саудовскую Аравию заставила шевелиться плачевная ситуация в соседнем Ливане. Сильнейший социально-экономический кризис в этой стране выходит из-под контроля, и подрывает влияние, в том числе, про-саудовских политических сил, разжигая анархистские настроения в обществе. Отношения Эр-Рияда с ливанскими суннитскими элитами переживают не лучшие времена. После скандальной попытки саудовцев спровоцировать политический кризис в Ливане путём «пленения» премьер-министра Саада Харири в ноябре 2017 года эти связи начали ухудшаться. В конечном итоге, спустя 3 года неудачных усилий выдавить Иран из Ливана, Саудовская Аравия вынуждена вернуться к способу, которым пользовался ещё первый король Саудии — вернуться в Бейрут через партнёрство с Сирией.
Саудовская Аравия и Сирия не всегда находились в конфликтных отношениях. Даже больше, они чаще дружили, чем воевали. В 1950-1960-х годах они активно поддерживали сирийских националистов в противовес насеристскому Египту. При Хафезе Асаде саудиты часто принимали решения в пользу Дамаска, используя это партнёрство идеологических разных государств в свою пользу, сдерживая влияние Египта, Ирана, Турции. Со своей стороны, сирийские правящие элиты тоже были заинтересованы в этом сотрудничестве. Ливан оставался зоной особых интересов для Дамаска, а иранское влияние в Бейруте Асад пытался балансировать саудовским. Вообще, именно при Хафезе Асада получила расцвет политика балансирования между Саудовской Аравией и Ираном, остававшаяся приоритетной и при Башаре. На ней зиждилась практически вся внешняя политика Сирии после 1970 года.
Наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бин Сальман и его окружение очевидно решили вернуться к этому формату взаимоотношений. Им есть что предложить Башару Асаду: финансовая поддержка для стабилизации сирийской экономики и восстановления инфраструктуры, а также политическая поддержка в возвращении в Лигу Арабских Государств. В обмен они будут просить уменьшения влияния Ирана и Турции. Ещё в 2018 году принц Мухаммед в интервью публично заявил, что президент Сирии «останется у власти», и с этим, мол, надо смириться, и сместить фокус с попыток его свержения на попытки с ним договориться и не дать превратиться в «иранскую марионетку». Официальный Дамаск и сам не против нормализации. Особую роль в нормализации между Сирией и монархиями Залива играет Российская Федерация. Именно российские дипломаты, особенно после усиления линии МИД на сирийском направлении в 2019 году, начали продвигать концепт возрождения Сирии как компонента региональной стабильности. Мотивация РФ тоже связана с опасениями по поводу турецкого и иранского влияния. Обе страны, с которыми Москва вынуждена сотрудничать, одновременно являются её конкурентами, и их чрезмерное усиление не в интересах РФ. Таким образом, интересы Саудовской Аравии и РФ здесь совпадают, так как Сирия может стать важной частью не только антииранского, но и антитурецкого регионального блока, который пытаются выстроить те же Эмираты и Саудия, заключая соглашения с Грецией, Кипром и Египтом.
Более того, Россия нуждается в финансовых ресурсах аравийских монархий, поскольку самостоятельно не может помочь с послевоенной реконструкцией Сирии. А чем дольше этот вопрос затягивается, чем слабее становится позиция РФ, и тем сложнее ситуация в самой Сирии. Острый «топливный кризис» конца 2020 года показал, что Кремль не может справиться с экономическими трудностями в Сирии самостоятельно, и вынужден просить помощи у иранцев или турков, чем те пользуются, выбивая для себя политические и иные уступки.
Саудовско-сирийское сближение может послужить толчком к переформатированию региональных отношений на Ближнем Востоке. Возвращение Сирии в большую политику может частично восстановить баланс сил, а Сирия получит шанс оправиться после 10-летней войны. Геополитически, официальный Дамаск пытается балансировать между интересами РФ, Ирана и арабских стран. Сирийские власти уверены, что монархии Залива будут вынуждены восстановить с ними отношения, дабы не отдавать Левант на откуп конкурентам в Анкаре и Тегеране. Это даст Асаду возможность удержаться при власти, запустить послевоенную реконструкцию и стабилизировать национальную экономику, вернувшись к старой политике сдержек и противовесов на Ближнем Востоке.
Сирия для администрации Байдена не является приоритетом. Сдать свои позиции просто так они не могут, не потеряв лицо. Втягиваться глубже в конфликт американцы не хотят, особенно после начала вывода своих войск из Афганистана и завершения процесса переосмысления своего военного присутствия в Ираке. Первым тестом новой конфигурации вокруг Сирии могут стать гуманитарные переговоры между РФ и США. В июле истекает срок резолюции СБ ООН о гуманитарных поставках ООН в Сирию через подконтрольный Турции КПП «Баб аль-Гауа» в провинции Идлиб. В прошлом году из-за разногласий США и РФ поставки чуть не сорвались. В этот раз будет видно, насколько новая администрация Белого Дома готова решать этот вопрос и какой изберёт подход.
A>Илия Куса
