Наши путешествия

Марокко. Путевые заметки

Окончание. Начало в предыдущем номере

Следующим утром - поездка в Марокеш на продуктовый базар, нужно было пополнить запасы овощей и фруктов. Торговля происходит в крытых рынках и на открытом воздухе. Отдельные ряды - для разных продуктов. На одних продают только овощи, на других – только фрукты и ягоды. Целое крытое строение занимают ряды, где продают орехи и какие-то известные и неизвестные нам крупы и приправы. Ослики везут поклажу, арабы с тачками предлагают свои услуги. Наконец мы скупились, развозчик на тележке повез наши покупки к автобусам.И мы поехали дальше, в центр Марокеша на вещевой рынок.

Рынок – это сеть крытых галерей с лавчонками по бокам: арабские цветные платья, мужские рубашки, расшитая узорами обувь, легкие шали на любой вкус и цвет, серебрянная посуда, металлические чайные наборы и разнообразные сувениры, картины местных художников... Продавцы, видя иностранцев, пристают, зазывают: «зайди, дорогой, только посмотри». Света зашла в одну такую лавочку – она захотела купить сувенирные ножи для внуков. Продавец битый час выкладывал перед ней ножи – маленькие и большие, украшенные и простые, дорогие и дешевые. Но мы ушли, так ничего и не купив. Продавца было очень жалко: он так старался.

Во время нашего похода по рынку нас сопровождал гид. Он не столько показывал и рассказывал нам, сколько следил за тем, чтобы никто не отстал и не потерялся. Но, в конце концов, он привел нас к еврейскому уголку на этом рынке. Что-то типа маленького музея еврейской истории Марокко. В этом уголке было несколько стеклянных витрин, за которыми стояли и висели еврейские бытовые и ритуальные предметы, подсвечники, меноры. Но главный экспонат – старый свиток Торы. Что это было? Почему на рынке? –мы так и не разобрались. Но было интересно. Затем в глубине этого же рынка нам показали двухэтажный дом, который когда-то выкупили и жили в нем евреи, потом они же превратили его в караван-сарай для заезжих еврейских гостей. На стенах висели картинки и фотографии, отражающие жизнь и быт когда-то многочисленной еврейской диаспоры.

Раз уж я остановился на теме «евреи в Марокко», то, забегая немного вперед, скажу, что мы попали таки в действующую синагогу. У нее есть охрана, уборщики следят за чистотй и порядком. В арон ha-кодеш (углубление или шкаф, где хранятся свитки Торы) были три Торы, как и положено в синагоге. За синагогой – старое еврейское кладбище - ряды белых невысоких надгробий. Нам рассказали, что в каждой могиле могут быть 5-6 захоронений по вертикали: кладбище старое, а места мало. Когда в этой синагоге проходит служба, когда туда приходят евреи, мы не выяснили – возможно только на шабат.

Мы случайно попали в еще одно место – типа маленького еврейского музея. На самом деле это одно из жилых помещений, где когда-то жили евреи, и куда снесли утварь, предметы бытовой и религиозной принадлежности, но все это без особой системы и порядка. Зато за вход с нас взяли по 20 местных тугриков. Вообще интересно, что в Маракеше (не знаю, как в других частях Марокко) арабы сохраняют и охраняют следы пребывания евреев в стране. На улице в старом еврейском районе, по которой мы шли к синагоге, и откуда евреи, по словам экскурсовода, закрыв двери своих домов на ключ, разом поднялись и ушли навсегда, - сохранились таблички с названием улицы на иврите. Дома эти давно заняли арабы, но название улицы не поменяли.

Марокканский период – это часть еврейской многострадальной истории. Евреи массово снимались с места, когда гонения на них усиливались, и перемещались в другую страну, где их принимали. В той, очередной стране монархи использовали еврейский ум, еврейское ремесленничество и еврейский финансовый талант для обогащения и укрепления собственной власти до тех пор, пока под давлением исламского или христианского антисемитизма, или по собственной душевной страсти эти главы стран, организовав кровавые погромы и ограбив евреев, не выгоняли их из страны. В Марокко, французской колонии, было немного иначе. До 2й мировой войны в Марокко проживали около 300 тыс.евреев. Вишистское правительство Франции (после окупации Франции гитлеровской армией) стало преследовать евреев, устанавливать различные ограничения, аналогичные тем, что были в Германии. Хотя король страны обещал евреям защиту, у него, практически, не было власти. А после образования в 1948 году Израиля в нескольких городах случились погромы, погибли 45 евреев. И начался очередной исход. Сейчас там остались 2 или 3 тысячи евреев. Говорят, что нынешний король лояльно относится к евреям. Марокко одной из первых стала участником т.н. «Авраамова соглашения» с Израилем. Но в последней войне ХАМАСа против Израиля, король заявил о поддержке арабских террористов. Еврейская история учит, что любой союз с исламскими странами ненадежен. Марокко – не исключение.

…Во второй половине этого же дня мы поехали кататься на верблюдах. Место, куда нас привезли, уже почти пустыня. Жаркое солнце, темножелтые пески с редкой растительностью, арабы со своими верблюдами дополняют экзотический пейзаж. Между горбами верблюдов – седло, довольно жесткое, с деревянной ручкой-дугой, чтобы держаться рукой. Посадка на верблюда достойна описания. Погонщик издает звук типа «пс-с-с», верблюд начинает опускаться на колени – сначала на передние, потом на задние. Туристу помогают вскарабкаться и сесть в седло, после чего начинается обратный процесс. Верблюд сначала встает на задние ноги, седоку нужно крепко держаться за дугу, чтобы не перелететь через голову. Потом верблюд выпрямляет передние ноги.

Мне не следовало участвовать в этом аттракционе, это я понял через две минуты после того, как оказался верхом на этом животном. Во-первых, корпус у верблюда широкий, как 40-ведерная бочка, а я и в молодые годы не умел делать «шпагат». Суставы мои на эту неестественную раскорячку отозвались болью, и я все полчаса поездки пытался как-то пристроить ноги, чтобы не было так неприятно. А, во-вторых, верблюд – это вам не Роллс-Ройс на мягких рессорах – каждый шаг животного по каменистой дороге решительно сотрясал весь мой организм. Наконец – о счастье! – поездка закончилась, и у двух погонщиков были некоторые проблемы при вынимании меня из седла. Я могу сомневаться в ответах на некоторые вопросы, но здесь я тверд: я никогда больше на поеду на гордом «корабле пустыни».

Но опустился вечер, и опять был вытащен и установлен большой мангал, и запах жареного мяса вскоре приятно защекотал ноздри. Куриные крылышки, мясные бифшексы и, даже, бургеры оказались очень уместны и своевременны под звездным небом посреди пустыни. А вино – пусть не в бокалах, а в пластиковых стаканчиках – прекрасно умиротворяло и залечивало физические и душевные травмы. Чуть в стороне вскоре запылал костер, ребятишки принялись поджаривать на палочках маршмеллоу, хасиды запели свои песни, которых они знают неимоверное количество; а потом появились гитары, и зазвучали популярные американские песни. Впрочем, мои песни на русском тоже слушали охотно. Такие вечера, пожалуй, остаются в памяти.

В последний вечер перед отъездом к нам нагрянул... чуть не сказал – цыганский хор. Нет, хор был не цыганский, а арабский. Пришли девять арабов с бубнами и с большим барабаном и стали, приплясывая, напевать свои песни (на мой вкус – довольно однообразные), аккомпанируя себе на ударных. Благодарные слушатели тоже принимали участие в этом представлении. Особенно счастливы были дети, которые, завладев арабскими бубнами, лупили в них изо всех сил с большим энтузиазмом. В какой-то момент, уже насытившись арабскими песнопениями досыта, наши ребята решили петь свои песни и танцевать. При этом арабы подстукивали в такт еврейским песням на своих бубнах и даже пританцовывали. Вот такая случилась образцово-показательная дружба народов.

Но все когда-нибудь кончается. Вот такая свежая мысль. Кончился и наш отпуск. Предотъездная суета, погрузка в автобусы, дорога на Маракеш. В Маракеше мы выгружаемся – наш авиарейс завтра утром из этого города. Остальные едут дальше, в Касабланку. Гостиница, где нам заказали номер, маленькая, но очень симпатичная. Кажется, мы в ней были единственные постояльцы в этот вечер. Интерьеры украшены мозаикой, арабской деревянной резьбой и металлическим художественным литьем. На стенах – картины, некоторые по стилю напоминают Пиросмани. Во внутреннем дворике даже есть бассейн.В бассейн мы не пошли, но зато забрались на крышу, где оказалась площадка с диванами для отдыха и обозревания окрестностей. И мы отдыхали и обозревали. Вид с крыши на город открывался прекрасный. А я предлагаю читателю этих заметок в своем воображении добавить к великолепному пейзажу звуковое сопровождение в виде радиофицированных призывов муэдзинов из многочисленных окружающих мечетей. Тысяча и одна ночь, восточные сказки!

...Хотим ли мы еще раз побывать в Марокко? Не знаю, не уверен. Конечно, мы увидели в стране не так уж много, наверняка там есть еще много замечательных мест для путешествий, но, честно сказать, если обстоятельства позволят, мы хотели бы открыть для себя много еще неизведанных уголков Америки. Хочется верить, что когда-нибудь получится. A>Владимир Крастошевский