История учит?
“Архитектор апартеида”
6-го сентября 1966-го года бeлые южноафриканцы были потрясены и опечалены актом политического насилия, который в то время был в значительной степени беспрецедентным в их стране, хотя в последующие десятилетия террористические атаки станут обычным явлением. В тот день произошло убийство премьер-министра ЮАР доктора Хендрика Фервурда, которого называли «архитектором апартеида». Фервурда ударил ножом в сердце нелегальный иммигрант смешанной расы с коммунистическим прошлым, проникший в Фольксрад (Дом собраний) в Кейптауне как парламентский курьер. А.Е. Троллип, член кабинета Фервурда, так выразил общее горе: «Я не думаю, что мне нужно говорить моим коллегам здесь, в Сенате, то, что доктор Фервурд был Южной Африкой, и когда кинжал был вонзен в его сердце, он был вонзен в самое сердце Южной Африки».
Почему Фервурд так много значил для бeлых Южной Африки в 1966-м году? Ответить на этот вопрос – значит объяснить, почему – даже спустя полвека – его идеи, ценности и наследие по-прежнему имеют большое значение для бeлых во всем мире.
Политика раздельного развития: министр по делам коренных народов, 1950–1958 гг.
После выдающейся академической карьеры в Стелленбосском университете политическая активность Фервурда началась в 1937-м году с должности главного редактора Die Transvaler. Эта газета была основана для продвижения дела африканерского национализма в противовес британскому империализму и расовому либерализму.
Когда Национальная партия вернулась к власти после всеобщих выборов 1948-го года, Фервурд был (в 1950-м году) назначен министром по делам коренных народов, отвечая за банту, подавляющее большинство «чepных» Южной Африки (в отличие от гораздо меньшего по численности «цветного» населения смешанных рас). Фервурд был в этой должности до своего вступления на пост премьер-министра в 1958-м году, который он занимал до своей смерти. Таким образом, он сыграл ключевую роль в формулировании и защите расовой политики Южной Африки в критические первые годы апартеида.
Давайте проясним смысл африкаансского слова «апартеид». С самого начала оно было подхвачено международными СМИ и наделено зловещей окраской, которой нет в английских эквивалентах, таких как «раздельность» или «обособленность». В настоящее время оно окончательно стало ругательством, используемым прогрессистами в отношении любой политики в области народонаселения, которая им не нравится.
Сам Фервурд, человек в высшей степени практичный, никогда не занимался терминологией; его целью было то, что имело реальное значение. В одном англоязычном интервью он предположил, что «добрососедство» могло быть более полезным названием для характеристики расовой программы его правительства, поскольку соседи могут помогать друг другу в христианском духе, но вести разную жизнь в разных местах. На африкаанс Фервурд предпочитал термины aparte ontwikkeling («раздельное развитие») и eiesoortige ontwikkeling («развитие в соответствии со своим собственным характером»). «Обособленность/отличность» и «развитие» были одинаково важны во взлядах Фервурда на расы.
Фервурд выступал за разделение, потому что он предсказывал кошмар для своего народа при любой другой политике. В Южной Африке, как с неумолимой логикой доказывал Фервурд, расовая интеграция в конечном итоге означала бы доминирование численно превосходящих банту. Либо бeлые будут хозяевами на своей земле, либо они будут угнетаться на земле банту. Между этими двумя альтернативами нет никакой “золотой середины”, как бы ни утверждала обратное либеральная оппозиция. Таким образом, Фервурд настаивал: «Интеграцию можно замедлить или ускорить, но она неизбежно ведет к господству банту. От этого никуда не деться. Результатом станет несправедливость по отношению ко всем группам меньшинств». Принятие бeлыми расовой интеграции было равносильно коллективному самоубийству: «Это также фундаментальное право бeлого человека – иметь возможность защитить свою нацию от гибeли. Каждая нация имеет право на выживание. Это самое основное право человека. Это фундаментальное право – поддерживать свою нацию и защищать свою идентичность как народа. Это то, что лежит в основе всей нашей политики».
Чтобы защитить будущее бeлых, Фервурд продвинул ряд законов, направленных на достижение максимального разделения между бeлыми и банту с точки зрения жизненного пространства, социальных отношений, спорта, образования, участия в политической жизни, экономической деятельности и так далее. При предыдущем правительстве Объединенной партии был разрешен приток чepных в бeлые города. Бeлые капиталисты поощряли его, поскольку это означало постоянно увеличивающееся количество дешевой рабочей силы, а богатство защищало их от опасностей и социальных потрясений. Но приток чepных стал финансовым бременем для бeлых налогоплательщиков, которым приходилось платить за жилье и другие услуги для новоприбывших, и он принес преступность и перенаселенность для чepных, которые уже были там.
Фервурд стремился повернуть вспять эту тенденцию двумя способами: «обособленностью» и «развитием». Во-первых, он наложил более жесткие ограничения на перемещение банту в города и предпринял шаги для обеспечения того, чтобы уже присутствующие банту были размещены в чистых и безопасных кварталах как можно дальше от домов и рабочих мест бeлых. Излишне говорить, что эти шаги были встречены воплями негодования как охочих до дешевой рабсилы капиталистов, так и либеральных СМИ, церквей и оппозиционных партий.
Но другой набор мер в значительной степени игнорировался его недоброжелателями, несмотря на то, что он был столь же важен для долгосрочного проекта Фервурда. Фервурд понимал, что необходимо предоставить чepным возможности в их традиционных хоумлендах, чтобы остановить миграцию в бeлые районы. Превращение территорий банту в самоуправляющиеся, экономически самодостаточные общины стало бы также незаменимой гарантией для бeлых.
Чтобы помочь развитию чepных, Фервурд использовал уроки освободительной борьбы африканеров против британцев. Иностранные капитал и рабочие заполонили две африканерские республики в Трансваале во время “золотой лихорадки” в 1880-1890-х годах. В результате англо-бурской войны 1899–1902 годов Великобритания захватила республики и впоследствии управляла ими, сначала через британских колониальных администраторов, а затем через посредников, имперских марионеток. Африканеры стали мишенью кампании культурной англизации, особенно через систему образования, посредством которой африканерская молодежь должна была быть лишена своего языка и традиций. Через свои колонки в Die Transvaler Фервурд боролся за политическую и культурную свободу своей нации, и в качестве министра по делам коренных народов, а затем премьер-министра он распространил эту озабоченность по поводу национальной независимости также на народы банту.
Согласно плану Фервурда, банту должны были пользоваться все большей политической автономией по мере того, как их способность ее осуществлять увеличивалась. Африканеры возмущались попытками Британии принудить их к британскому режиму монархического правления, чуждому их собственному республиканскому наследию; в том же духе политическое развитие банту должно было основываться на традиционной племенной структуре, адаптированной к современным потребностям. Фервурд заявлял: «Истинное собственное развитие банту должно быть построено на основе устойчивых ценностей в их национальном характере, и они никогда не могут быть заменены формами цивилизации, привносимыми в общину банту извне».
Что касается экономики, то нельзя было позволить бeлому капиталу захватить хоумленды банту так же, как в 19-м веке был захвачен иностранными капиталистами Трансвааль. Вместо этого природные и человеческие ресурсы банту должны были использоваться ими самими и для них самих на основе собственных способностей банту. На это потребуется время. Между тем, чтобы привлечь банту из бeлых городов в их хоумленды, у границ этих земель должны были быть созданы предприятия, принадлежащие бeлым, чтобы банту могли жить у себя в хоумлендах, продолжая при этом с выгодой работать на бeлых. Коммерческая собственность бeлых в хоумлендах банту должна быть запрещена.
Политика Фервурда в отношении образования банту резко контрастирует с нынешней тенденцией в Южной Африке к вычищению языка и культуры африкаанс. До Фервурда образование банту – часто в руках британских миссионеров – должно было превратить детей банту в «чepных британцев», отчужденных от своих семей и общин. Фервурд стремился изменить это, отчасти способствуя обучению детей банту на их родных языках; образование на родном языке было также ключевым компонентом борьбы африканеров за выживание нации против англизации. Кроме того, Фервурд пытался более активно вовлекать родителей банту в образование их детей, что было также постоянным требованием родителей-африканеров при британском правлении.
В речи 1955-го года Фервурд резюмировал разницу между двумя подходами к образованию, национальным и ассимиляционным: «[В прошлом банту] думали, что есть только две альтернативы: либо избавиться от всего, что есть банту, и принять как можно больше западной цивилизации, включая английский язык, или остаться банту и нецивилизованными. То, что вы можете оставаться банту, что ваш язык банту может стать языком цивилизации, и что вы и все ваше сообщество вместе с вами можете таким образом гораздо быстрее достичь более высокого интеллектуального, социального и экономического уровня – это для них является совершенно новой и почти невероятной идеей».
Поддержка Фервурдом образования банту не была простой риторикой. С 1955-го года до смерти Фервурда в 1966-м количество детей банту, посещающих школу, увеличилось более чем вдвое – с 1 млн. до 2 млн. 150 тыс.. По данным ЮНЕСКО, грамотность среди банту выросла с 37 процентов в 1956-м году до 57 процентов в 1968-м; Африка к югу от Сахары в целом не достигла этого уровня до конца 1990-х годов.
Таким образом, поддержка африканских традиций и культуры занимает центральное место в наследии Фервурда, но сегодня все, что связано с африкаанс – учреждения, школы, названия улиц, фермы – захватывается или запрещается чepными. Фервурд сделал также отрезвляющее предупреждение о политике расовой зависти. Выступая перед лидерами банту во время представления первых шагов к самоуправлению в хоумленде Транскей, он сказал:
«Я должен вас предупредить, что есть люди, которые начинают завидовать, когда заглядывают в чужой сад. Если они видят там большое дерево, полное плодов, то говорят: ''Мы хотим его иметь''. Однако человек, который пытается или хочет украсть из чужого сада, всегда забывает позаботиться о своем собственном. Перегнувшись через забор, он смотрит и смотрит, но забывает полить собственное дерево. Он забывает обработать его от насекомых, а когда оборачивается, обнаруживает, что ветви засохли, а плодов нет или они несъедобны… Поэтому вы не должны с завистью смотреть на более развитое бeлое дерево, потому что тогда вы будете пренебрегать своим собственным маленьким деревом, которое однажды тоже станет большим. Часто случается так, что когда один человек жаждет собственности другого, они вступают в драку. Тем временем, вещь, которой они оба хотят обладать, разваливается или гниет! Или можно срубить дерево топором, и тогда ни у кого не будет плодов! Мы не должны поступать так в Южной Африке. Возьмем деревья раздельного развития, и пусть каждый заботится о своем».
В Зимбабве Роберта Мугабе, в «радужной нации» новой Южной Африки и даже в американских городах чepные, похоже, больше стремятся срубить деревья бeлых, чем выращивать свои собственные.
Verwoerd: Why He Still Matters.
Перевод Игоря Питерского
Окончание следует
