Юмор

Давид Ойстрах

…– А теперь, – провозгласил хозяин дачи, – слово творческой интеллигенции! Пускай нам что-нибудь расскажет Юлик. Вообще-то он держит шиномонтажную мастерскую. Но он дружил с великим Давидом Ойстрахом!

– Ну, «дружил» – это, пожалуй, слишком, – засмущался Юлик. – Просто мы какое-то время жили в одном дворе. Да и потом, разница в возрасте. Ойстраху тогда было восемнадцать лет, а мне всего годик. Так что, когда он через тридцать лет приехал на гастроли в Одессу и пришел к нам во двор, то он меня, конечно, вспомнил, а я его – нет. Но про этот визит великого музыканта я буду рассказывать своим внукам. Конечно же, его обступили все соседи. «Додичек, солнышко, какой же ты роскошный красавец, – запричитала портниха Кривохатская, пытаясь пощупать ткань на его макинтоше. – Почувствуй себя как дома, сними макинтош, присядь на скамейку…» – «Я к вам на несколько минут», – улыбнулся маэстро. «Ну так присядь на несколько! В смысле, конечно, минут, а не скамеек». – «Ну хорошо, присяду», – согласился Ойстрах. «Нет, макинтош сначала сними!» – «Ладно. Вот. Снял. Дальше что?» – «Ничего. Просто я хочу посмотреть подкладку… А кто тебе первым сказал, Додичка, что с твоим талатом и, главное, трудолюбием ты должен немедленно ехать в Москву, помнишь?» – «Вы, мадам Кривохатская, вы, – закивал головой Давид Федорович. – Конечно, помню…» – «А мы разве такого не говорили?» – заволновались остальные соседи. «Ой, что вы вообще могли делать, кроме как говорить? – выступил вперед Рудик, заправщик сифонов. – Но это я сказал главное. Я сказал: «Додик, если у твоих родителей не хватает денег, чтобы отправить тебя в столицу, мы скинемся, кто сколько может. В конце концов, я дам в сифоны своих клиентов чуть меньше газу, но зато мы все вместе дадим тебе путевку в большую жизнь!..»» – «Спасибо, дорогие мои, спасибо…» – прослезился великий скрипач. «А знаешь, почему мы все так настаивали, чтобы ты уехал в Москву? – неожиданно поинтересовался Рудик. – Просто, если бы ты еще несколько месяцев на нашей галерее по двенадцать часов в день продолжал пилить свои гаммы и упражнения, у нас бы уже просто мозги из ушей повылазили…» – «Понимаю, – рассмеялся маэстро. – Но сегодня на мой концерт вы, надеюсь, придете?» – «Ой, Додичка, ну зачем? Что мы там понимаем в твоих арпеджиях и сольфеджиях? Вот если бы ты сыграл там фрейлехс…»

– «Давид Федорович, – насторожился администратор филармонии, который сопровождал Ойстраха. – Я только вас умоляю… Программа утверждена областным комитетом партии. Там четко сказано: Бетховен, Чайковский, Брамс. Сегодня на концерте будет сам первый секретарь Коноводченко со всем своим глубокоуважаемым бюро. Может быть, они и не знают, как звучит фрейлехс, но любое отступление от программы… Эти дикари перекроют вам весь кислород на Одессу».

– «Перестань, Леопольд, – успокоил Ойстрах своего администратора. – Ну что ты меня уговариваешь… Разве я сумасшедший? И все-таки вы приходите, – еще раз пригласил он соседей, уже выходя на улицу. – А вдруг вам и Бетховен понравится… В моем исполнении».

И знаете, они пришли. «Не послушать – так посмотреть», – объяснил заправщик сифонов Рудик администратору Леопольду, забирая у него двадцать пять дефицитнейших контрамарок в окошке у филармонии. А потом был концерт, и Ойстрах играл как бог, и одесская интеллигенция взрывалась аплодисментами. А товарищ Коноводченко со своим бюро мирно дремал в первом ряду, время от времени заглядывая в бумажку и с удовлетворением убеждаясь, что все идет по той программе, которую наметила Коммунистическая партия. Потом Ойстрах играл на бис, а когда стало понятно, что сейчас он исполнит последнее произведение, он вдруг подошел к рампе и заговорил: «Друзья, – сказал великий артист, – сегодня в зале находятся люди, которым я обязан, может, не меньше, чем своим родителям и учителям. Если бы не они, возможно, моя жизнь сложилась бы по-другому. Это мои соседи. Я обратил внимание, что за время концерта они успели полюбить серьезную классику. Поэтому сейчас для вас, мои дорогие, – композитор Бетховен. Фрейлехс… В обработке Брамса». И он заиграл фрейлехс, украшая его виртуознейшими пассажами. И зал осатанел от восторга. И даже товарищ Коноводченко со своими товарищами тоже необыкновенно оживился, думая, как видно, о том, что вот когда этот самый Бетховен писал свои сочинения в одиночку, то у него просто мухи от скуки дохли. А вот как соединился с Брамсом – так и получилось довольно миленько…

Георгий Голубенко

Бернард Шоу и его чудачества

Великий английский драматург Джордж Бернард Шоу оставил после себя не только множество пьес (больше, чем Шекспир), но и память о своем веселом нраве, необычном юморе и подчас довольно жестком сарказме. Вот несколько примеров его бесчисленных парадоксальных поступков и высказываний.

* * *

Шоу был строгим вегетарианцем и однажды написал следующее:

«В моем завещании содержатся указания насчет моей похоронной процессии, в которой не будет похоронных экипажей, но зато будут шествовать стада быков, баранов, свиней, всякой домашней птицы, а также передвижные аквариумы с живыми рыбами, причем у всех тварей, сопровождающих гроб, будут повязаны белые банты в память о человеке, который предпочел умереть, но не есть себе подобных».

К сожалению, родственники не воплотили этот завет в жизнь...

* * *

Когда однажды по Лондону разнесся слух, что Шоу тяжело болен, журналисты тут же начали трезвонить по телефону ему домой, чтобы узнать подробности. Писатель сам не брал трубку, а домашних попросил: «Говорите всем, что я умер. Это будет проще и короче».

* * *

Один студент обратился к Шоу и сообщил ему, что оставил занятия медициной из-за желания стать писателем. «Я думаю, что окажу таким образом немалую услугу человечеству», - сказал самоуверенный молодой человек. «Ну, для этого не стоило посвящать себя литературе», - ответил драматург. - «Вы и так оказали человечеству большую услугу, когда бросили медицину».

* * *

Начинающий актер долго упрашивал Шоу дать ему рекомендацию в театр.

В конце концов, драматург сдался и написал директору театра следующее письмо:

«Рекомендую вам актера такого-то. Он играет Гамлета, Цезаря, Шейлока, на флейте и на бильярде. Лучше всего он играет на бильярде».

* * *

Однажды писатель зашел в ресторан, где играла слишком громкая музыка. Подозвав к себе метрдотеля, он спросил: «Ваши музыканты играют все, что ни попросишь?» — «Ну, разумеется, сэр!» — «Тогда передайте им вот эти деньги и попросите, чтобы они полчаса поиграли в покер».

* * *

Некая пылкая поклонница написала ему из Цюриха: «У вас лучший в мире мозг, а у меня лучшая в мире фигура. У нас должен быть лучший в мире ребенок!» Шоу немедленно ответил: «А что будет, если несчастное дитя унаследует мою фигуру и ваш ум?»

И опять о женщинах

Муж приходит домой. Его встречает жена с плакатом: "Я с тобой не разговариваю!" Муж пожимает плечами и садится смотреть телевизор. Через пять минут между ним и телевизором появляется жена с другим плакатом: "А

знаешь, почему?"

* * *

Дама разводится с мужем. Судья спрашивает даму:

- Какова причина развода? Он пьет?

- Нет.

- Наркотики?

- Нет.

- Мало зарабатывает?

- Да, в общем, нет.

- Бьет?

- Нет.

- Не заботится о детях?

- Заботится.

- Изменяет?

- Нет, что вы!

- Не удовлетворяет вас как женщину?

- Нет, с этим все нормально.

- Не помогает по дому?

- Помогает.

- Тогда, в чем же причина?

- Понимаете, гражданин судья, все, что нужно, он делает, но вы бы видели, с каким он это делает лицом.

* * *

- Сударь, мне кажется, в данном случае вы несколько превысили предельные границы пространственного континиума.

- Чё?!

- Руки убрал, козёл, быстро!

* * *

Нет беспомощней девушки, чем девушка с невысохшим маникюром!

* * *

Лектор патетически вопрошает:

- Скажите, кто был храбрее Александра Невского, мудрее Сократа, справедливее Соломона, честнее Вашингтона, остроумнее Чехова и прекраснее Аполлона?!

В тишине с последнего ряда раздается голос:

- Первый муж моей жены!