Троянский конь революции

Гей-брак – орудие разрушения традиционной семьи

Все «прогрессивные» движения подчиняются железному закону: достигнув своих целей и, казалось бы, выработав свой полезный ресурс, они отказываются сходить со сцены. Вместо того, чтобы самораспуститься, такие движения, к этому времени уже намертво вросшие в ткань общества, продолжают борьбу, и чем дальше, тем больше напоминают своих заклятых врагов, во имя борьбы с которыми они появились на свет.

Профсоюзное движение, возникшее как средство самообороны рабочих от беспощадной эксплуатации, выродилось в мафиозную монопольную структуру, мертвой хваткой держащую за горло бизнес и обрекающую на медленную смерть от удушья любую компанию, попавшую в ее кольца. Движение борьбы за гражданские права было создано в целях борьбы с дискриминацией чернокожих граждан Америки. Но после того, как со смертью Мартина Лютера Кинга-младшего эстафету перехватили беспринципные расовые дельцы вроде Джесси Джексона и Ала Шарптона, лозунг движения претерпел чудесную метаморфозу – из равенства, т.е. отмены привилегии белых, он трансформировался в «позитивное действие», т.е. учреждение привилегии черных. Феминизм, появившийся на свет как отражение законного стремления женщин к равным правам и против попрания их человеческого достоинства, дегенерировал в движение за превосходство женского пола, абсолютно непримиримое по отношению к «патриархату», т.е. традиционному социальному укладу.

Точно так же у нас на глазах меняет кожу и движение за права геев. Еще совсем недавно боровшееся против дискриминации гомосексуалов и благодаря этому снискавшее широкую поддержку в обществе, оно триумфально шло от победы к победе, и сегодня вопрос о равенстве геев снят с повестки дня. С дискриминацией покончено, проблемы больше не существует. Но движение геев продолжает борьбу. Равенство его уже не устраивает, оно быстро радикализуется и все более настойчиво и истерично требует признания однополой любви как предпочтительной сексуальной ориентации.

Стержневым элементом этой стратегии является стремление подчинить общество своей воле и заставить его принять цели гомосексуалов как свои собственные. Тут-то на сцену и выступает однополый брак. Почему эта идея пользуется достаточно широкой поддержкой – понятно. В конце концов, что может лучше укладываться в шкалу американских ценностей, чем идея предоставления равных прав группе, ранее подвергавшейся дискриминации, при том, что она не причиняла обществу ни малейшего вреда, и все ее прегрешения состояли в нетрадиционной сексуальной ориентации?

Многие черные лидеры, ревниво оберегающие свой исключительно выгодный страдальческий статус, гневно отвергают потуги геев выдать себя за родных, или на худой конец двоюродных братьев жертв расовой дискриминации. Но пропаганда сделала свое дело, и немалая часть американского общества заключила, что нет ничего опасного или предосудительного в том, чтобы признать однополый союз законным браком. Однако внешность обманчива: мало что несет в себе заряд такой разрушительной силы, как гей-супружество, отравленная пилюля, предназначенная разрушить самую сердцевину здорового общества – институт брака.

На протяжении долгой истории человечества ни одно общество никогда даже не посягало на подмену традиционного брака однополой связью. Даже там, где гомосексуальность рассматривалась как совершенно нормальное явление, широко практиковалась и даже поощрялась (как, например, в Спарте, где считалось, что половые отношения между мужчинами укрепляют взаимную поддержку и поднимают боевой дух воинов), брак между мужчиной и женщиной почитался незыблемой опорой общества, и никому даже в голову не приходило усомниться в его значении как опоры общественного устройства.

Традиционный брак всегда и везде понимался как обусловленный биологическими, социальными и экономическими факторами институт для производства и выращивания потомства — механизм продолжения рода. Человек позаимствовал институт брака у животного мира, где гетеросексуальная семья представляет собой практически единственный организующий принцип жизни. (Хотя правилом в дикой природе является моногамная семья, среди некоторых видов превалирует полигамия. Однако она продиктована необходимостью обеспечить, чтобы потомство производил наиболее сильный самец. Все попытки найти в животном мире хотя бы один пример гомосексуальной семьи неизменно заканчивались провалом, что вполне естественно: как насчет продолжения рода?)

Редкие исключения только подтверждают это правило, как, впрочем, подтверждают его и стабильные бездетные браки, крепость которых проистекает из соображений экономической необходимости или социального комфорта. Семья занимает настолько важное место в человеческой жизни, что образует основную ячейку любого общества и его прототип. Многочисленные формы социальной организации представляют собой не более чем разновидности одной и той же базовой модели: клан, племя и государство – фактически та же укрупненная семья.

Не верьте революционерам, когда они распространяются насчет своих планов строительства рая на земле. Они не в состоянии ничего построить, даже если бы у них и возникло такое желание. Их разговоры о «светлом будущем» – демагогия, предназначенная ввести в заблуждение легковерных, ибо суть любой революции заключается в разрушении существующего порядка. О том, что они собираются делать после победы, революционные теоретики выражаются крайне туманно – «…А потом мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем». Привлеченные этой чудесной перспективой, те, кто «был ничем», идут в революцию в качестве пушечного мяса, а после ее победы, так и не став «всем», возвращаются в свои хижины и покоряются вселившимся в старые дворцы новым господам – вчерашним агитаторам, горланам, главарям.

Вопрос, однако, в том, как лучше всего подойти к задаче подрыва существующего порядка. Куда направить решающий удар так, чтобы он произвел наибольший разрушительный эффект. Ответ дал сам верховный основоположник. В «Тезисах о Фейербахе» Карл Маркс указал своим последователям направление главного удара: разрушение традиционной семьи. Верные учению своего пророка, социалисты-революционеры выдвинули задачу уничтожения традиционного брака на одно из первых мест в списке своих приоритетов. Социальные потрясения неизбежно сопровождаются развалом моральных запретов, разгулом разврата и порнографии. Революция сметает социальные условности, ее участники взирают на «сексуальное освобождение» как на органическую часть общего порыва к свободе. Но в то время как чернь жаждет сбросить ярмо нравственных запретов и дать выход своим животным страстям, лидеры революции видят в моральном разложении средство подрыва главной опоры социальной структуры общества – семьи, и своей политикой всячески поощряют ее разрушение. Именно поэтому в первые годы после коммунистического переворота в России Зигмунда Фрейда, считавшего секс главной движущей силой общественного процесса, поднимали на щит как героя, и лишь после того, как революционный порыв выдохся, он перестал быть нужен и был «выброшен на свалку истории».

Радикальные движения – не более чем подразделения революционной армии, каждое из которых выполняет конкретную подрывную задачу. Радикальным феминисткам и воинственным геям поручено разрушать традиционную семью. Громадное большинство рядовых геев, несомненно, нормальные люди, которые хотят лишь, чтобы их оставили в покое и не мешали им вести тот образ жизни, на который их обрекли природные наклонности или сознательный выбор. Они принимают за чистую монету распространяемый их лидерами миф о том, что официальное свидетельство о браке есть высший признак признания со стороны общества. Их можно понять и простить, ибо они не ведают, что творят.

Но кукловоды, управляющие своими марионетками из-за занавеса, не разделяют прекраснодушных иллюзий, которые они внушают своей пастве. Они-то ведают, что творят. Их цель состоит в том, чтобы уничтожить капиталистическую систему и сокрушить главный бастион капитализма – Америку. В генеральном плане перестройки мира по марксистским чертежам движению за «освобождение геев» отводится роль тарана, с помощью которого революционеры рассчитывают сокрушить главную опору буржуазного общества – традиционную семью.

Но неужели однополый брак действительно представляет собой угрозу традиционному супружеству? Разве нельзя себе представить, что обе разновидности брака смогут мирно сосуществовать, не пересекаясь и не мешая друг другу? Какой ущерб понесет общество, если оно признает сожительство гомосексуальных пар и наделит их всеми правами, которые по традиции причитаются законным супругам? Но рассмотрение проблемы через призму индивидуальных прав уводит нас в сторону. Ибо легализация однополого брака компрометирует сам институт брака и тем самым подрывает институт семьи, стоящий на фундаменте брака.

На протяжении всей истории человечества было хорошо известно, что семейная ячейка, состоящая из мужчины и женщины, представляет собой оптимальную среду для воспитания детей. Исследовательский центр Child Trends указывает: «Научные исследования подтверждают, что дети лучше всего развиваются в семьях, образованных обоими биологическими родителями, состоящими в малоконфликтном браке». При всех благих намерениях даже самых заботливых однополых родителей растущие в таких семьях дети не могут получить полноценного воспитания.

Но лидеры воинственных геев как раз и не питают благих намерений. Планируя свой «Великий поход по институтам» после провала революции в 60-х годах, леворадикальные лидеры отводили особую важность пропаганде среди молодежи («Мы достанем вас через ваших детей!» – в ярости кричал своему бывшему другу Норману Подгорецу известный поэт Аллен Гинзберг, пламенный левый радикал и воинствующий гей). Точно так же и руководители радикального движения гомосексуалов стремятся подчинить своему влиянию в первую очередь детей и юношество. Национальная организация под названием «Сеть просвещения геев, лесбиянок и гетеросексуалов» открыто признает, что ее цель заключается в пропаганде гомосексуальности среди школьников и студентов.

Помимо того, что однополые браки причиняют огромный ущерб благополучию и нормальному развитию детей, гомосексуальный брак, предлагающий альтернативу основному институту, на котором стоит общество, подрывает все традиционных ценности. Между распространением гомосексуальных браков и ослаблением позиций традиционного супружества существует отчетливая корреляция. Дэвид Бланкенхорн пишет в журнале Weekly Standard: «Глубокая логика однополого брака с очевидностью ведет к уничтожению или подрыву всех традиционных форм брака и резкому падению общественной значимости и институционального престижа брака».

Фридрих Энгельс в своей влиятельной работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» объяснил суть плана сжато и понятно (на то он и классик): достаточно изменить содержание понятия брака – и традиционная семья перестанет существовать. А за разрушением семьи неизбежно последует крах и всего общества. Выбейте из арки замковый камень, и вся конструкция рухнет.

A>Виктор Вольский (1938-2015)