Юмор
Виктор Шендерович: "Святочный рассказ"
Однажды в рождественский вечер, когда старший референт чего-то там такого Сергей Петрович Кузовков ел свою вермишель с сосиской, в дверь позвонили. Обычно об эту пору возвращалась от соседки жена Кузовкова: они там калякали на кухне о своём, о девичьем. Но на сей раз, вместо жены, обнаружился за дверью диковатого вида старичок с бородой до пояса, в зипуне и рукавицах. За поясом зипуна торчал маленький топорик.
Первым делом Кузовков подумал, что это и есть тот самый маньяк, которого уже десять лет ловили в их микрорайоне правоохранительные органы. Старичок улыбнулся и достал из-за спины огромный холщовый мешок. "Вот, - с тоскливым удовлетворением подумал Кузовков. - Так и есть". Но нежданный гость не стал кромсать его топориком и прятать останки в мешок - а вместо этого заухал, захлопал рукавицами, заприседал и, не попадая в ноты неверным дискантом, запел:
- А вот я гостинчик Серёженьке, а вот я подарочек деточке...
Кузовков временно потерял дар речи. Старичок довёл соло до конца, улыбнулся щербатым, тронутым цингой ртом и по-свойски подмигнул старшему референту. Это нагловатое подмигивание вернуло Сергея Петровича к жизни.
- Вы кто? - спросил он.
- Не узна-ал, - укоризненно протянул пришелец и закачал головой, зацокал.
- Чего надо? - спросил Кузовков.
- Да я это, Серёженька! - уже с обидой воскликнул старичок. - Я, дедушка...
Тут самое время заметить, что оба дедушки Кузовкова давно умерли, но и при жизни были ничуть не похожи на щербатого в зипуне.
- ... солдатиков тебе принёс, - продолжал тем временем старичок. - Ты же просил у меня солдатиков, Серёженька!
С этими словами он шагнул вперёд и опорожнил свой треклятый мешок. Туча пыли скрыла обоих. Зелёная пластмассовая рать, маленькие, в полпальца, танки и гаубицы посыпались на пол кузовковской прихожей, а старичок снова завёл свои варварские припевки.
- Вы что? - завопил Кузовков. - Не надо тут петь! Прекратите эту шизофрению! Какие солдатики!
- Наши, наши, - ласково успокоил его певун. - Советские!
Тут Кузовков молча обхватил рождественского гостя поперёк зипуна и, вынеся на лестничную клетку, посадил его на ящик для макулатуры.
- Так, - сказал он. - Ты, кащенко. Чего надо?
- Серёженька! - простёр руки старичок.
- Я те дам "Серёженька", - посулил Кузовков, которого уже лет двадцать не называли иначе как по имени-отчеству. - Чего надо, спрашиваю!
В ответ тот пал на кузовковское плечо и горько заплакал.
- Да дедушка же я! - всхлипнул он наконец. - Дедушка Мороз! Подарочков принёс... - Старичок безнадёжно махнул рукавицей и начал утирать ею слёзы. - Солдатиков, как просил... А ты... С Новым Годом тебя, Серёженька! С Новым, тысяча девятьсот пятьдесят первым!
Настала глубокая тишина.
- С каким? - осторожно переспросил, наконец, Кузовков.
- Пятьдесят первым...
Старичок виновато заморгал белыми от инея ресницами и потупился.
Кузовков постоял ещё, глядя на гостя, потом обернулся, внимательно посмотрел вниз. Потом присел у кучки пластмассового утиля.
- Действительно, солдатики, - сказал он, наконец. - А это что?
- Карта, - буркнул старичок, шмыгнув носом.
- Какая карта? - обернулся Кузовков.
- Кореи, - пояснил гость. - Ты в Корею хотел, на войну... Забыл?
- О Господи, - только и сказал на это Сергей Петрович. И, помолчав, добавил. - Где ж тебя носило сорок лет, а?
- Там... - Гость печально махнул рукой.
- В Лапландии? - смутно улыбнувшись, вспомнил вдруг Кузовков.
- Какой Лапландии... - неопределённо ответил старичок. - Сыктывкар, - понизив голос, доверительно сообщил он. - Я к тебе шёл, а тут милиция. Паспортный режим, и вообще... Классово чуждый я оказался. - Старичок вдруг оживился от воспоминаний и молодцевато крикнул:
- Десятка в зубы и пять по рогам!
- Чего? - не понял Кузовков. Старичок повторил, и переспрашивать снова Сергей Петрович не стал.
- Ну вот. А потом ты переехал... Я уж искал, искал... ну и вот... - Гость смущённо высморкался. - С Новым Годом, в общем.
Помолчали. Старичок так и сидел, где посадили - на ящике для макулатуры.
- Холодно было? - спросил Кузовков про Сыктывкар.
- Мне в самый раз, - просто ответил старичок.
- Ты заходи, - спохватился Кузовков. - Что ж это я! Чаю попьём...
- Нельзя мне горячего, Серёженька. - Гость укоризненно покачал головой. - Всё ты забыл.
- Ну, извини, извини!
Еще помолчали.
- А вообще: как жизнь? - спросил гость.
- Жизнь ничего, - ответил Кузовков. - Идёт...
- Ну и хорошо, - сказал гость. - И я пойду. Сними меня отсюда.
Кузовков, взяв подмышки, поставил невесомое тело на грешную землю.
- У меня тут ещё должок есть, - поделился старичок и почесал зипун, вспоминая. - Толя Зильбер. Из пятого подъезда, помнишь?
Кузовков закивал.
- Тоже переехал?
- Ещё как переехал! - Старичок, крякнув, взвалил на плечо мешок, снова полный под завязку. - Штат Нью-Джерси! Но делать нечего: найдём! А то, как же это: в Новый Год - да без подарочка?
- А что ему?.. - живо поинтересовался Кузовков.
- Марки, - ответил Дед Мороз. - Серия "Третий Интернационал". Бела Кун, Антонио Грамши... Негашёные! Очень хотел. Ну, прощай, что ли - пойду!
Старичок поцеловал референта в щёчку - и потопал к лестнице. Через минуту голос его нёсся снизу: "Иду, иду к Толечке, несу, несу пряничек... Поздравлю маленького..."
Жалость к прошедшей жизни выкипела в горле у Кузовкова, оставив сухой остаток сарказма.
- С че-ем? С Новым, пятьдесят первым? - перегнувшись в полутёмный пролёт, крикнул он.
- Лучше поздно, чем никогда! - донеслось оттуда.
Шендевры
А если тошнит от народа - это беременность чем?
*
А если хочется поубивать отцов-командиров - это эдипов комплекс?
*
Бегущим в одной упряжке не обязательно разделять эстетические вкусы возницы.
*
Быки и не подозревают, что дозволено Юпитеру...
*
Был так угрюм, что его перестали посещать даже мысли.
*
В военное время ничто не ценится так дорого, как плоскостопие...
*
В зазор между двумя эпохами может провалиться несколько поколений.
*
В каждом генерале умирает пацифист. Под пыткой.
*
В России чаша терпения измеряется стаканами.
*
В чём сила москитов? В подавляющем большинстве!
Ваша агония не устраивает меня с эстетической точки зрения!
*
Воинская вежливость: - Заряжай! Целься! Пли-из...
*
Вот вам моя рука - вы её выкрутили!
*
Вот приедет барин - барин вам покажет... (из некрасовских черновиков)
*
Господи, спаси! - воскликнул атеист. "А вот это видел?" - ответил Господь.
*
Государство - это просто, как велосипед: наверху рули, внизу цепи...
Юрий Рапопорт
Бостон
Истории про Льва Абрамовича и Елену Исааковну
Про лягушку
Льва Абрамовича Манкина превратили в лягушку. Как спастись? Он поскакал
домой к Елене Исааковне и стал умолять её, чтобы она его поцеловала, и он
превратился бы обратно в Льва Абрамовича Манкина. "Ты что, белены объелся",
- сказала Елена Исааковна и не стала целовать лягушку. Ему пришлось скакать
к другим женщинам и просить их. Все ему отказали, кроме одной, которая
поцеловала его в лоб. И он превратился обратно в человека. Но Елена Исааковна его обратно в дом не пустила, поскольку было неопровержимое доказательство, что он ей изменил.
Вкус
Елене Исааковне очень понравилась одна золотая цепочка. Она увидела ее в
витрине ювелирного магазина и загорелась ее купить. Но цепочка была очень
дорогая, и она решила показать ее мужу. В воскресенье они поехали в город и подошли к витрине с цепочкой. Солнце вышло из-за туч и осветило волшебным светом витрину и внутренности магазина. Взгляд Елены Исааковны застыл на цепочке, а взгляд Льва Абрамовича, совершенно случайно, упал на покупательницу, которая что-то примеряла у
прилавка. Это была очень привлекательная дамочка, во всяком случае, если судить с
пол-оборота, и одета она была очень рискованно. Лев Абрамович не мог
оторвать взгляда. Елена Исааковна любовалась цепочкой.
«Ну что, нравится?» - спросила она. Льву Абрамовичу показалось, что спросила с
издевкой, и он быстро ответил: «Совершенно не нравится». Елена Исааковна огорчилась и стала спорить: «А по-моему очень привлекательная». Льву Абрамовичу пришлось защищаться: «Абсолютно не привлекательная», - сказал он. «Она выглядит ужасно вульгарно». «У нас с тобой абсолютно разные вкусы», - с горечью возразила Елена Исааковна. «Она выглядит очень женственно, и я ее хочу!» Лев Абрамович не замечал раньше за женой ничего такого, подумал, что это ирония и поддержал: «Ну, уж если так хочется, - вперед. Я не возражаю».
Елена Исааковна купила цепочку. Но потом ни разу ее не надела, потому что она
ей разонравилась. Что-то действительно в ней было вульгарное.
Анекдоты
- Семен Моисеевич, почему вы хотите уехать? Что вас не устраивает?
- Меня не устраивает ваше отношение к гомосексуализму!
- А какие проблемы, вроде же с этим всё спокойно?
- Послушайте, при Сталине за это расстреливали, при Брежневе - принудительно лечили, сейчас это вошло в норму. Так вот, я хочу уехать из этой страны, пока это не стало обязательным!
*
Жена входит в ванную и видит: на весах стоит муж и втягивает живот.
- Думаешь, это поможет?
- Конечно! Как я иначе увижу цифры?
*
Если…
- Eсли вы можете начать свой день без кофеина и засыпаете без таблеток,
- если вы всегда жизнерадостны и не обращаете внимания на боли и недомогания,
- если вы удерживаетесь от жалоб и не утомляете людей своими проблемами,
- если вы можете есть одну и ту же пищу каждый день и быть благодарным за это,
- если вы можете понять любимого человека, когда у него не хватает на вас времени,
- если вы можете пропустить мимо ушей несправедливые обвинения со стороны любимого человека,
- если вы относитесь к своему бедному другу так же, как и к богатому,
- если вы обходитесь без лжи и обмана,
- если вы умеете бороться со стрессом без лекарств и расслабляться без выпивки,
- если вы можете искренне сказать, что у вас нет предубеждений религиозных, против цвета кожи, убеждений, сексуальной ориентации или политики, значит, вы достигли уровня развития своей собаки.
